Если муж - тиран

Пострадать от любви — очень в русской традиции. Правда, в отличие от литературной классики, быть жертвой в реальной жизни не очень романтично. О том, как распознать эмоциональное насилие и избавиться от гнета агрессора, пыталась понять Ираида Штурм.

Жертвенность

Согласно британской статистике, 1 из 4 женщин становится жертвой домашнего насилия. Каждую минуту на телефоны службы спасения поступает звонок с жалобой на действия партнера. Эти данные учитывают только официальные обращения. Но чаще всего речь идет о побоях и угрозе жизни. Даже в США, где организаций, защищающих права женщин, почти столько же, сколько супермаркетов, эмоциональное насилие фиксируется и предотвращается далеко не всегда.

Долгое время о нем говорили только в рамках насилия физического, считая психологическое давление лишь предвестником рукоприкладства. Лишь недавно оно было выделено в отдельную проблему — самостоятельную, требующую всестороннего изучения и решения. В 3 американских штатах — Миссисипи, Теннесси и Нью-Йорке — невозможен развод без серьезных причин. Так вот эмоциональное насилие считается достаточным основанием, чтобы женщина получила свободу от домашнего тирана. Но это все — западный мир. Где есть выборы, демократические свободы и борьба за права женщин. А у нас бьет — значит любит. Ревнует — значит любит. Убил — значит любил.

Мы же, выросшие на классической русской литературе, считаем жертвенность важным, едва ли не главным женским качеством. Но одно дело ехать за возлюбленным в Сибирь (он страдает, ты страдаешь) и совсем другое — сидеть на арбузной диете 3 недели и ежедневно падать в обморок от голода, потому что он любит худеньких и говорит, что ты толстая, когда ты весишь больше 45 килограммов.

«До апогея самоотвержения, до вершины резиньяции дошла русская женщина в лице тургеневской Лизы; это лучезарный образ чистой, самобытной девушки, религиозность которой носит глубоко внутренний, идейно-нравственный характер. Это христианская голубица, с ранних лет готовая на жертву, на служение; счастье, мечта всякого молодого существа для нее является лишь мимолетным проблеском, за которым следует покорность, самоотречение», — рассуждает о женских образах литературный критик К. Макшеева в работе «Нравственная сторона русской женщины».

Все эти Сонечки Мармеладовы, бедные Лизы и Татьяны, во имя долга жертвующие любовью, убеждают нас в том, что ради любви надо бы пострадать. В одном из моих учебников литературы была фраза вроде «в русской классике глаголы жертвовать, страдать, сопереживать синонимичны любить. Самоотречение — вот истинное чувство». Вот только не отрекаются любя. И от себя — тем более.

ИСТОРИЯ АНИ

Мы сидим с Аней в кафе и пытаемся восполнить пробел в несколько лет, что не виделись. Худющая: запавшие щеки, глаза на пол-лица, тени под ними, она рассказывает мне свою историю. За прошедшее с момента последней встречи время Аня успела родить ребенка и возненавидеть мужчину, которого любила всем сердцем. Ее Сережу я видела один раз в общей компании — смазливое, даже безвольное лицо, густые ресницы, пухлые капризные губы — образ совсем не вяжется с тем, что рисует мне сейчас Аня. «Я его умоляла: поговори со мной, выслушай меня, то, что я говорю, важно… А он в ответ: «Я тебя слушаю, я тебя слушаю, я тебя слушаю…» И так 10 минут кряду».

Помню, когда несколько лет назад, мы так же сидели в кафе, только все еще было хорошо — или якобы хорошо? — Аня со смехом забрала чек: чайник чая, чизкейк и цезарь. «Собираю. Мужу покажу. Говорит, я транжирю деньги». Я не обратила внимания. Почти. Ну мало ли какие у людей отношения. Аня, кстати, тогда сидела в декрете, ее деньги уходили на памперсы и соски, в кафе она выбиралась редко. Правда, тогда молодая мама хвасталась, как они с мужем летали на Корфу, как он обожает сына, как на годовщину свадьбы любимый принес 101 розу и бутылку розе и они весь вечер занимались любовью. Сегодня моя бледная подруга рассказывает мне то, о чем стеснялась говорить тогда. Как он фыркал ей, корчившейся в родовых потугах: «Прекрати орать, ты что, первая рожаешь, что ли?!» Как ограничивал общение с подругами, собирал чеки. Как называл тощей стервой. А она от переживаний худела все больше.

Периоды гнева сменялись полным штилем, когда вдруг «выходило солнце». Он дарил цветы и называл «тростиночкой». Но то, что живет с домашним тираном, она в полной мере осознала, когда Сергей поднял на нее руку. «Вот тут-то у меня пелена с глаз спала», — горько резюмирует Аня. Подруга долго не решалась поведать мне эту историю. От Сергея она ушла полгода назад, но только сейчас начала восстанавливать старые связи: аккуратно, со страхом.

О том, что творилось в ее семье, рассказывать стыдно — типичная история для жертв эмоционального насилия. «А еще меня никто не поддержал, понимаешь? — говорит она и, похоже, боится, что не пойму. — Моя мама отрезала: ты вышла замуж, это твоя семья, меня эти проблемы не касаются. Его мама кричала, что я испортила ее сыну жизнь. А близкая подруга сказала, что я во всем виновата. Значит, не умею о нем заботиться, что-то делаю не так». Ты под контролем

До апогея самоотверженности я дошла, когда любимый запретил мне сначала один шампунь (слишком сильный аромат), стринги (это неприлично), декольте («Ты куда так вырядилась?»), лак для ногтей, макияж («Ааа, накрашенная», — цедил он так, словно произносил: «Аааа, в бордель…»), а затем и все остальное. «Конечно, я тебя угнетаю, — вздыхал он. — Телефон вот новый купил, отдыхать едем. А я тебе ногти не даю накрасить». Объяснить ему, да даже себе я не могла, почему меня это так задевает. Это же мои ногти, почему нельзя покрасить их в фуксию?

МЫ СЧИТАЕМ ЖЕРТВЕННОСТЬ ЕДВА ЛИ НЕ ГЛАВНЫМ ЖЕНСКИМ КАЧЕСТВОМ

Через некоторое время я обнаружила себя дома в одиночестве. У любимого дела, заботы, он зарабатывает мне на новый телефон, а я сижу дома, потому что с подругами мне встречаться нельзя. Ну не то чтобы он запретил — просто не разрешил. И заняться нечем — так бы хоть маникюром скоротала время.

Эмоциональный насильник редко выглядит законченным маньяком. В этом его сила и коварство. Вот и ближайшему окружению жертвы нередко кажется, что все ее проблемы надуманные — блажит баба. Им эмоциональный тиран кажется сладкой кусечкой. Сюзан Форвард, психолог и сама жертва домашнего насилия, пишет в своей книге: «Мужчины, которых я пыталась описать, часто были необычайно ответственными и компетентными во взаимодействиях с обществом. Их деструктивное поведение не было генерализованным, как в случае социопатии. Напротив, оно было очень сфокусированным. К несчастью, оно было практически исключительно сосредоточено на партнере».

ЗНАЙ: Любая история про эмоциональное насилие — это история про контроль. Буквальный — когда один партнер лишает другого финансовой независимости, возможности общаться с другими людьми, ходить в гости, принимать самостоятельные решения, шантажирует детьми. И косвенный — когда хамством и оскорблениями, часто тонкими, изощренными и непонятными чужим людям, лишает уверенности, заставляя постоянно сомневаться в себе и своей адекватности и правильности своих поступков.

Психолог Сюзан Форвард так описывает формы эмоциональной тирании:

• «Спектр проявлений был самым широким: от явной враждебности и угроз до тонких, скрытых нападок, которые принимали форму постоянных одергиваний или разрушающей критики.
• Независимо от формы, результат был одинаков. Мужчины достигали контроля путем сведения женщины к нулю.
• Эти мужчины также отказывались взять ответственность за вызываемые нападками чувства партнерш. Напротив, они винили своих жен и возлюбленных во всех неприятностях».

ИСТОРИЯ ГАЛИ

Чрезвычайно ответственным был Александр. Он занимал такую ответственную должность, в такой организации, что я до сих пор боюсь об этом не то что написать, шепотом в кругу друзей рассказать. Галя, его жена, — старшая сестра моей близкой подруги Тани. Галя старше нас на 10 лет — мы от нее всегда были в восторге: умная, с невероятным чувством юмора, смешливая — взрослая. Она уехала учиться в другой город, а вскоре вернулась, чтобы представить родным жениха «из очень серьезной правительственной организации». Потом была свадьба, на которой Саша покорил всю Галину родню.

А дальше начался шпионский триллер — как раз в жанре «серьезной правительственной организации». Галя пропала с радаров. Появлялась только по большим семейным праздникам под руку с мужем. Он излучал спокойствие и благополучие, она — счастье и блаженство. «Зазналась», — шипели подруги, устав слышать отказы встретиться, выпить кофе, сходить вместе по магазинам. «По-моему, там что-то не так», — плакалась мне Таня. Несмотря на разницу в возрасте, сестры были не разлей вода, а после свадьбы Галя разговаривала по телефону урывками, в гости не приезжала. Напряжение росло, никто не понимал происходящего. Пока однажды Галя не появилась на моем пороге. Она судорожно протянула письмо — «Для Тани» — и стремительно умчалась.

В письме, которое мне пересказала позже подруга, она объясняла, что муж ее очень любит, но он человек строгих взглядов, поэтому видеться им больше не следует — кроме как на семейных сборищах. События в этом театре абсурда развивались стремительно: когда сестры увиделись в следующий раз, было новое письмо, скорее даже записка — на этот раз с призывом о помощи. Галя призналась, что муж контролирует каждый ее шаг: с кем встречается и говорит по телефону, что смотрит и читает. Он вынудил ее уйти с работы, отказаться от общения с друзьями.

К юбилею мамы у Тани был готов план по похищению сестры от мужа, но у той уже поменялось настроение: «Он без меня пропадет. Он так любит меня, жить без меня не может! Не осуждай меня». Это история длится и по сей день, правда, Галя объявляется все реже. Она выглядит серой мышкой, редко улыбается и никогда при нас не смеется. От прежней уверенной в себе женщины не осталось ничего. Саша же цветет и пропадающим от любви к Гале не выглядит.

ИСТОРИЯ ЛЕНЫ

Григорий, однокурсник моих родителей, нашел особенно изощренную форму изводить супругу. Теплыми семейными вечерами он любил громко сказать пятилетней дочери: «Катенька, иди скажи маме, как отвратительно она готовит». И заразительно смеялся. Мама смотрела в пол и не возражала. Потому что так же весело хихикая, Григорий мог ввернуть: «Ты плохая мать, я с легкостью отберу у тебя дочь, если дернешься». Лена не дергалась.

Катя вскоре научилась говорить маме гадости и без папиных подсказок. Когда Лена в последний раз была у нас в гостях, она жаловалась, что у нее вылезают волосы — от стресса. Правда, как у нее дела сейчас, я не знаю. Лене стыдно, что она продолжает терпеть и ей проще оборвать старые связи, отказаться от тех людей, которые «знают о ее позоре», чем попросить о помощи. Как изменить ситуацию

Эмоциональное насилие может привести к стрессу, хронической депрессии и посттравматическому синдрому. Иногда оно становится причиной суицида. Подвергшимся такой агрессии женщинам (а их большинство – 93% против ущемленных 7% мужчин), для того чтобы восстановить свою личность, нередко требуется помощь психологов.

Если ты чувствуешь, что стала жертвой агрессора, начни с простых шагов. Первое — перестань себя винить, подстраиваться под партнера. Помню, как однажды сказала мужу: «С сегодняшнего дня я ношу каблуки. Это не обсуждается». И надела красные шпильки в ресторан, куда мы с ним собрались. Он аж поперхнулся. Я не спросила разрешения, не попросила. А на его «красные каблуки носят только проститутки» невозмутимо заметила: «Значит, не на той женился». У меня поджилки тряслись от ужаса, но это была маленькая победа, после которой я начала отвоевывать свое «я» шаг за шагом. Для него же это был просто слом шаблона.

ЗАПОМНИ ГЛАВНОЕ: НАСИЛИЕ НЕ ТВОЯ ВИНА. БЫТЬ ЖЕРТВОЙ НЕ СТЫДНО

Запомни: насилие не твоя вина. Быть жертвой — не стыдно. Стыдно быть агрессором. Проси помощи, честно говори близким: «Я была не в себе, загипнотизирована как кролик. Сейчас мне нужна помощь». Встречайся, дружи, расширяй круг общения. Жертва обычно не отделяет себя от агрессора. Чем быстрее ты поменяешь «мы» на «я», тем лучше.

Заботься о себе. Люди, находящиеся в состоянии хронического стресса, чаще болеют. Укрепляй здоровье, занимайся фитнесом. Запишись на дзюдо. Психологически угнетать дзюдоистку довольно трудно. И травмоопасно.

Попытайся понять, что же на самом деле хотел сказать агрессор. Когда он топает ногами, стучит кулаком, шипит, цедит колкости или выкрикивает оскорбления, попробуй проанализировать, что он имеет в виду. «Мне кажется, я ничтожный человек, и, едва ты выйдешь из-под моего контроля, я тебя потеряю». «Я не уверен в себе, не умею выражать свои чувства. Мне проще держать тебя в страхе, чем строить с тобой равноправные отношения». «Я не знаю, как справляться с кризисными ситуациями, поэтому я не буду решать проблему, а буду кричать на тебя».

Можно ли переделать домашнего тирана? Ну, мы тут советы не даем и рецепты не выписываем (если не считать рекомендаций каждый день двигаться и есть брокколи). Доктор Хаус не уставал повторять, что люди не меняются. На самом деле, это не совсем так. Люди меняются, если хотят этого. Если ты захочешь, то перестанешь быть жертвой.

Год назад в крошечном австрийском магазинчике я покупала белье. К идеальному бюстгальтеру продавщица Мадлен принесла мне стринги. «Нет-нет, мой бойфренд ругает меня за стринги», — отмахнулась я. Мадлен смеялась до слез и просто не могла поверить, что такое бывает. «Если бы моя девушка только попробовала мне что-то запретить! Милочка, тебе не белье надо менять, а мужчину», — заметила эта европейка. У меня получилось. Попробуй и ты. 10 ПРИЗНАКОВ, ЧТО ТЫ ЖЕРТВА ЭМОЦИОНАЛЬНОГО НАСИЛИЯ: 1 У тебя не осталось друзей

Ты почти не общаешься с ними, потому что партнер против. Он запрещает тебе открытым текстом или косвенно — выражая свое недовольство всякий раз, когда ты собираешься увидеться с ними. «С подругами встречаться? Знаю я твоих подруг. Сборище идиоток. Только время теряешь! И вообще, с подругами ли?!» 2 Если друзья еще остались, ты будешь наказана

Любой выход в свет влечет за собой кару. Причем повод и причина будут найдены другие. Не там стоишь, не так свистишь. 3 Он твой господин. А ты его преданная раба

И это у вас не ролевая игра такая, а форма взаимоотношений. «Подай» без «пожалуйста», «место женщины у плиты», «если я пришел домой и тюбетейка у меня на левый бок, значит, я не в духе, и поэтому ты должна сразу голой лечь в пельмени». 4 Он контролирует все сферы твоей жизни

Счета, работать тебе или нет, что слушать, читать, есть, пить, носить. 5 Ты плохая. Глупая. Толстая. Не умеешь заботиться о детях

И вообще, «ты у меня, мать, глуповата, но ничего, люблю тебя и такой». И да, ты больно обидчива. Он просто пошутил, назвав тебя тупой коровой. А на обиженных воду возят. Эмоциональный тиран заставляет тебя думать, что проблема в тебе — в твоей внешности, интеллекте, чувствительности. 6 Во всем виновата ты. И точка

Мировой кризис, злобный начальник, пробки — за все нести ответственность тебе. Агрессор может закатить сцену, не увидев под собственным носом пульт от телевизора: «Почему он тут лежит?!» Ни один пульт не стоит скандала, вопрос «почему он тут лежит?» может задаваться с недоумением, если только устройство нашлось в морозильнике. 7 Ты ветреная и неверная

Он видел — ты флиртовала с сантехником. Получила эсэмэску «Распродажа в «МЕГЕ»? Точно шифровка от любовника. Мужчина «лайкнул» твое фото на «Фейсбуке» (у тебя есть «Фейсбук»? Да ты счастливица!) — он точно твой любовник. Ревность эмоционального агрессора не контролируема, не объяснима, ее невозможно усыпить рациональными аргументами. 8 Ты постоянно в страхе

Он богатый и наделен властью — если ты не будешь вести себя как надо, он отберет у тебя детей. Он сильный и безбашенный — если ты ослушаешься, он переломает тебе ноги. Любое свое действие ты оцениваешь с позиции «что он на это скажет, как отреагирует». 9 Он обещает уйти. Но не уходит

Может пропасть на несколько дней и заставить тебя вымаливать прощение. Любит спровоцировать ссору посреди полного затишья, когда вы предельно счастливы. На твое недоумение бросает многозначительное: «Ах, ты не понимаешь, что случилось? Мне даже объяснять противно!» Вернувшись, обычно на некоторое время превращается в паиньку, устраивая тебе праздник любви. Тем более, ты так стараешься загладить вину. 10 Он применяет физическое насилие

Нет, он тебя не бьет. Пока. Может быть, даже никогда не ударит. Просто может больно ущипнуть. Или дать щелбан. Игриво шлепнуть по попе и «не рассчитать силы». Грубо одернуть, если ты вдруг обиделась и устремилась вперед. Тряхнуть. У тебя даже следа не осталось. А осадочек?

Ираида Штурм, 01.11.2013.